Золотое руно (сборник) - Страница 176

176

Я сел напротив неё.

– Я… ох. Я вам так и не сказал? У меня есть одна проблема – называется «артериовенозная мальформация»; непорядок с кровеносными сосудами в мозгу. Я… в тот вечер я примерял процедуру на себя.

– Я что‑то такое и подумала, – сказала Карен. – И вы, очевидно, решили её пройти. – Я кивнул. – Что ж, отлично.

– Простите, – сказала подошедшая к нам секретарша. – Мистер Салливан, вы не хотите чего‑нибудь выпить?

– Э‑э… да. Кофе? Двойной с двойным сахаром.

– Перед сканированием вам можно только кофе без кофеина. Вас устроит?

– Конечно.

– А вы, миз Бесарян, – спросила секретарша, – хотите чего‑нибудь ещё?

– Нет, спасибо.

Секретарша удалилась.

– Бесарян? – повторил я с внезапно заколотившимся сердцем. – Карен Бесарян?

Карен улыбнулась своей асимметричной улыбкой.

– Да, это я.

– Вы написали «Диномир»?

– Да.

– «Диномир». «Возвращение в Диномир». «Возрождение Диномира». Вы всё это написали?

– Да, написала.

– Вау. – Я помолчал, пытаясь придумать, что ещё можно сказать, но не смог. – Вау.

– Спасибо.

– Я любил эти книжки.

– Спасибо.

– Нет, я правда их обожал. Впрочем, думаю, вам такое часто говорят.

Её морщинистое лицо сморщилось ещё больше, когда она улыбнулась.

– Но мне это никогда не надоедает.

– Нет, нет. Конечно, нет. У меня даже есть бумажные издания этих книг – так они мне нравятся. Вы предполагали, что их будет ждать такой успех?

– Я даже не предполагала, что их когда‑нибудь издадут. Для меня их успех стал такой же неожиданностью, как и для любого другого.

– Что, по‑вашему, сделало их такими хитами?

Она шевельнула костлявыми плечами.

– Об этом не мне судить.

– Я думаю, то, что они интересны и детям, и взрослым, – сказал я. – Как «Гарри Поттер».

– Я, без сомнения, многим обязана Джоан Роулинг.

– Ваши книги совершенно непохожи на её, но у них такая же широкая аудитория.

– «В поисках Немо» встречается с «Гарри Поттером» в «Парке юрского периода» – так написали в «Нью‑Йорк Таймс», когда вышла первая книга. Антропоморфные животные: мои разумные динозавры, похоже, пришлись публике по душе так же, как и те говорящие рыбы.

– А что вы думаете об экранизациях своих книг?

– О, я их обожаю, – сказала Карен. – Они просто восхитительны. К счастью, фильмы по моим книгам снимали после «Гарри Поттеров» и «Властелина колец». Раньше студии приобретали права на экранизацию лишь для того, чтобы выпотрошить книгу; фильм мог не иметь с книгой ничего общего. Но после «Гарри Поттеров» и фильмов по Толкиену они осознали, что существует ещё бо́льший рынок для точных экранизаций. Теперь публика недовольна, когда не находит в фильме любимой сцены или когда запомнившаяся реплика в диалоге оказывается изменена.

– Не могу поверить, что вот так вот разговариваю с создательницей принца Чешу́я.

Она снова улыбнулась одной стороной лица.

– Каждый должен где‑то быть.

– Принц Чешуй – это такой убедительный персонаж! Кто был его прототипом?

– Никто, – ответила Карен. – Я его выдумала.

Я покачал головой.

– Нет, нет – я хочу сказать, кто вдохновил вас на его создание?

– Никто. Это продукт моего воображения.

Я понимающе кивнул.

– А, ну ладно. Не хотите говорить. Боитесь, что он вас засудит, да?

Карен нахмурилась.

– Нет, ничего подобного. Принц Чешуй не существует, он не настоящий, и его образ не основан ни на ком реально существующем и не является пародией. Я просто его выдумала.

Я посмотрел на неё, но ничего не сказал.

– Вы мне не верите, не так ли? – спросила Карен.

– Я не стал бы так говорить, но…

Она покачала головой.

– Людям непременно хочется, чтобы писатели выводили своих персонажей из реальных прототипов, и чтобы описанные ими события каким‑то завуалированным образом происходили на самом деле.

– Ах, – сказал я. – Простите. Я… я думаю, это своего рода эгоизм. Я не могу представить себя сочиняющим достойную публикации историю, так что я не верю, что другие на это способны. Такой талант вызывает в остальных чувство неполноценности.

– Нет, – сказала Карен. – Нет, если позволите мне объяснить, проблема здесь гораздо глубже. Неужели вы не видите? Идея о том, что несуществующих людей можно просто сотворить, идёт вразрез с нашими глубинными религиозными убеждениями. Когда я говорю, что принц Чешуй не существует в реальности и вам лишь кажется, что у него есть реальный прототип, я тем самым намекаю на возможность того, что Моисей никогда не существовал – что какой‑то писатель просто его выдумал. Или что Мухаммед на самом деле никогда не говорил всех тех вещей, что ему приписывают. Или что Иисус – тоже вымышленный персонаж. Вся наша духовная жизнь базируется на негласном допущении о том, что писатели записывают , а не сочиняют – а если и сочиняют, то мы всегда способны заметить разницу.

Я обвёл взглядом фойе здания, в котором сращивали искусственные тела с копиями, снятыми с живого мозга.

– Как же хорошо, что я атеист, – сказал я.

5

Пока мы ждали, подошло ещё трое решивших пройти мнемоскан. Однако секретарша первым вызвала меня, и я оставил Карен болтать со своими ровесниками‑стариками. Я проследовал за секретаршей по ярко освещённому коридору, с удовольствием наблюдая за покачиванием её упругих бёдер, и оказался в офисе, чьи стены казались мне серыми – что означало, что они могли быть зелёными, голубыми, или в самом деле серыми.

– Здравствуйте, Джейк, – сказал доктор Портер, поднимаясь из‑за стола. – Рад видеть вас снова.

176