Золотое руно (сборник) - Страница 256

256

– «Декларация независимости» содержит одни из величайших когда‑либо написанных слов. – Лопес на мгновение закрыла глаза, и когда она их открыла, её голос был полон благоговения и изумления: – «Мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными, что они наделены своим Создателем определёнными неотчужимыми правами, среди которых право на жизнь, свободу и стремление к счастью».

Она сделала паузу, давая словам подействовать, затем воскликнула:

– Наделены своим Создателем! И слово «Создатель», дорогие присяжные, написано с большой буквы «С» – явно имея в виду Бога, а не некую фабрику в Торонто! «Неотчужимые права» – или неотчуждаемые , как мы сейчас говорим, что означает в точности то же самое: права, которые нельзя никому передать. Таково было намерение подлинно великих людей, написавших и подписавших Декларацию – таких светочей, как Бенджамин Франклин и Томас Джефферсон. И я прошу вас сейчас почтить этих великих людей, последовав их мудрости.

– Иная физическая сущность – иная инстанциация на их жаргоне – никак не может быть той же самой личностью. Мистер Дрэйпер превратил христианскую традицию в фарс своими дешёвыми уловками, однако когда Иисус Христос восстал из мёртвых, то, по словам Библии, сделал это телесно: в той же самой физической форме, вернувшейся к жизни, а не в какой‑то новой, отдельной сущностью. И правда, мы считаем душевнобольными тех, кто думает, что он Иисус либо иной умерший человек, потому что одно лишь подражание поведению другого человека не делает вас им. Без того же тела не может быть той же личности.

– Мы сейчас не говорим о том, должен ли быть наделён правами личности искусственный интеллект, созданный с нуля; это битва грядущих эпох, если когда‑нибудь удастся такое сотворить. Нет, на нашем столе вопрос о том, должны ли научные фокусы – высокотехнологический дым и зеркала – позволять кому‑либо играть в игры с жизнью и смертью. И я громко заявляю – нет, не должны.

– В нашем прекрасном штате Мичиган мы отвергли порочные претензии Джека Кеворкяна на то, что ему должно быть позволено передвигать границу между жизнью и смертью по своему усмотрению; вы возвысили голос против этой чепухи пятьдесят лет назад, и сегодня добрым гражданам Мичигана снова выпал жребий стать голосом разума, совестью нации.

– В нашей стране мы провели чёткую границу: жизнь начинается тогда, когда теряет возможность стать несколькими индивидами, и кончается с прекращением биологической активности мозга. Нокому не должно быть позволено обходить эти правила из соображений… – она посмотрела прямо на Карен, – …личного удобства или личной выгоды. Остановите это безумие сейчас, дамы и господа присяжные. Вынесите решение в пользу Тайлера. Это будет верное решение. Потому что, в конце концов, если вы не признаете Карен Бесарян мёртвой, то не превратите ли вы её жизнь в насмешку? Эта женщина боролась, любила, рожала, сражалась с раком, создавала произведения искусства, смеялась, плакала, радовалась и скорбила. Если мы откажемся признать, что она умерла, не откажемся ли мы тем самым признать, что она жила?

– Не отрицайте её существование. Не отказывайте Карен Бесарян в жизни и смерти. И, самое главное, не отказывайте её безутешному сыну в возможности упокоить её с миром. Спасибо.

Присяжных слова Лопес явно впечатлили. Я видел, как две женщины и один мужчина несколько раз кивали по ходу её речи, и, хотя Херрингтон тут же прекратил это ударом своего молотка, двое мужчин обменялись между собой короткими репликами по окончании речи Лопес.

У Дешона Дрэйпера сегодня была белая роза в петлице – по‑видимому, его личная традиция для представления заключительного слова.

– Адвокат ответчика, – сказал он, кивая в сторону Марии Лопес, – обратилась к Декларации независимости. Не, как вы могли заметить, к Конституции США или Биллю о правах, документам, которые лежат в основе законодательства нашей страны. Миз Лопес не могла взывать к душам «отцов‑основателей» или «составителей конституции», поскольку эти понятия не применяются к авторам Декларации независимости, написанной более чем за десятилетие до конституции.

– Действительно, прошло почти три сотни лет со времён подписания Декларации и, в отличие от Конституции, каждое слово и каждый нюанс которой пристально исследуется юристами, Декларация независимости по нашему общему мнению является продуктом своей эпохи – перечнем давних обид на Георга III, тогдашнего короля Великобритании.

– Нет, Декларацию мы должны припускать сквозь фильтр современных представлений. К примеру, когда мы слышим слова «Все люди созданы равными», то сегодня мы верим – в отличие от самих авторов Декларации тогда, в восемнадцатом веке – что все люди , а не только мужчины, созданы равными; женщины имеют точно такое же право на жизнь, свободу и стремление к счастью.

– Более того: когда Джефферсон подписывал этот документ, то под «людьми» он понимал лишь белых людей. Чёрные, такие, как я, не были в его глазах людьми; в конце концов, он сам владел рабами и таким образом нёс личную ответственность за лишение их свободы. Нет, не к Декларации независимости должны мы обращаться за ответами; кроме того, я уверен, что судья впоследствии проинструктирует вас насчёт того, что Декларация независимости не имеет никакой юридической силы.

– Однако я всё же верю, что история может многому нас научить. Так что позвольте мне процитировать другие великие слова нашего прошлого, посвящённые вопросу личной идентичности. – Голос Дешона усилился и зазвенел в правдоподобной имитации оригинала: – «У меня есть мечта, что однажды наша страна выправится и заживёт в соответствии с истинным смыслом слов, лежащих в её основе: «мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными». У меня есть мечта, что четверо моих детей однажды станут жить в стране, где их будут судить не по цвету их кожи, а по содержанию их характера».

256