Золотое руно (сборник) - Страница 331

331

Л.

____________________

Дон поднял взгляд. У Гунтера было отличное чувство равновесия, и он запросто носил Сару, сидящую на приспособленном для этой цели деревянном кухонном стуле, вверх и вниз по лестнице; сейчас они спускались в гостиную.

– Доброе утро, дорогой, – сказала Сара своим обычным подрагивающим голосом.

– Привет, – сказал он.

Гунтер поставил стул на пол и помог Саре подняться на ноги.

– Что‑нибудь интересное в почте? – спросила она.

Дон быстро выключил датакомм.

– Нет, – сказал он. – Ничего интересного.

Первый день воссоединения Дона и Леноры шёл хорошо до самого вечера. Они как раз заканчивали ужинать в её полуподвальной квартирке на Эвклид‑авеню – они заказали китайскую еду в кулинарии на вынос после того, как целый день бродили по центру города, разглядывая витрины.

– И в результате, – говорила Ленора, продолжая рассказ о своей жизни с тех пор, как они расстались, – университет меня выпотрошил. Они сказали, что я не оплатила обучение вовремя, но я оплатила. Я сделала перевод перед самой полночью последнего дня оплаты. Но они начислили мне штраф, как за один день просрочки.

Дон никогда не ел «печеньки‑гадания», но любил их разламывать и смотреть, что внутри. В этот раз ему попалось «Перспектива благоприятных перемен».

– И сколько это? – спросил Дон, имея в виду пеню.

– Восемь долларов, – ответила она. – Я собираюсь сходить завтра в бухгалтерию и поругаться.

Дон придвинулся к ней, чтобы посмотреть, какое предсказание выпало ей. «Предприятие будет успешно». Он кивнул, давая понять, что прочитал его.

– Можешь сходить, – сказал он, – но ты там полдня потеряешь.

В её голосе было отчаяние.

– Но ведь нельзя позволять им делать такое!

– Но восемь баксов этого не стоят, – сказал Дон. Он поднялся со стула и начал прибирать со стола. – Тебе нужно научиться правильно выбирать главное сражение. Бери пример с меня. Когда я был в твоём возрасте, я…

– Не говори этого.

Он повернулся и посмотрел на неё.

– Что?

Она скрестила руки на груди.

– Не говори ерунды вроде «Когда я был в твоём возрасте». Я не хочу ничего подобного слышать.

– Но лишь хочу, чтобы ты не проходила через…

– Проходила через что? Через собственную жизнь? Наживала собственный опыт, набивала собственные шишки? Я хочу учиться на собственных ошибках.

– Да, но…

– Но что? Мне не нужен отец , Дон. Мне нужен друг, любовник. Мне нужен кто‑то равный.

Его сердце упало.

– Я не могу стереть своё прошлое.

– Нет, конечно, нет, – сказала она, шумно крутя на пальце бумажный пакет из‑под китайской еды. – Таких здоровых ластиков не делают.

– Да ладно, Сара, я…

Дон застыл, моментально осознав свою ошибку. Он почувствовал, что краснеет. Ленора кивнула, словно получив подтверждение своим худшим подозрениям.

– Ты только назвал меня Сарой.

– Господи, Ленора, прости. Я не…

– Она всегда здесь, верно? Висит между мной и тобой. И так будет всегда. Даже когда она…

Леноза замолчала, вероятно, сообразив, что зашла слишком далеко. Но Дон подхватил её мысль.

– Да, она останется, даже после того… после того, как уйдёт. Это реальность, с которой приходится мириться. – Он помолчал. – Я ничего не могу поделать с тем, что я живу дольше, чем…

– Чем девяносто девять процентов населения Земли, – сказала Ленора, и он на мгновение впал в ступор, оценивая правильность этого утверждения. Он почувствовал спазм в желудке, когда осознал, что оно вполне правдоподобно.

– Но ты не можешь просить меня отрицать эту реальность или то, что я пережил, – сказал он. – Ты не можешь просить меня забыть моё прошлое.

– Я не прошу об этом. Всё, чего я прошу…

– Чего же? Держать это при себе?

– Нет, нет. Просто не надо, в общем, всё время про это упоминать. Мне это тяжело. Ну, то есть, чёрт возьми, что за мир был тогда, когда ты родился? Ни домашних компьютеров, ни нанотехнологий, ни роботов, ни телевидения…

– Телевидение было, – сказал Дон. Правда, чёрно‑белое .

– Ладно, ладно. Но ты ведь пережил… пережил иракскую войну. Ты застал Советский Союз. Ты видел, как люди ходят по Луне. Застал конец апартеида, и в Южной Африке, и в Штатах. Пережил Месяц Ужаса. Ты жил, когда обнаружили сигналы внеземной цивилизации. – Она покачала головой. – Твоя жизнь – это мой учебник истории.

Он хотел было сказать «Так что тебе лучше слушать, когда я рассказываю, чему жизнь меня научила», но остановил себя, не дав словам вырваться на свободу.

– Я не виноват в том, что я старый, – сказал он.

– Я это знаю! – огрызнулась она. А потом повторила, но гораздо мягче: – Я это знаю. Но давай, в общем, не будем тыкать мне этим в глаза.

– Я вовсе не хотел, – сказал Дон, который стоял теперь, опершись на раковину. – Но ты считаешь, что несколько баксов пени – это катастрофа, и я…

– Это не катастрофа , – раздражённо сказала Ленора. – Но это делает мою жизнь тяжелее, и… – Она должно быть, заметила, как он едва заметно дёрнул головой. – Что? – спросила она.

– Ничего.

– Нет, скажи.

– Ты не знаешь, что такое тяжёлая жизнь, – сказал он. – Похоронить родителей – это тяжело. Когда у жены рак – это тяжело. Не получить давно ожидаемого повышения из‑за офисных интриг – это тяжело. Внезапно обнаружить, что тебе нужны двадцать тысяч на новую крышу, которых у тебя нет – это тяжело.

– На самом деле, – сказала она сухо, – я знаю кое‑что о некоторых из таких вещей. Моя мама погибла в автокатастрофе, когда мне было восемнадцать.

331