Золотое руно (сборник) - Страница 386

386

– Ладно, ладно. Так кого же мы ищем?

– Это, друг мой, очень хороший вопрос. Есть множество эмпирических правил. – Он поднялся с кресла, которое, казалось, издало вздох облегчения, и подошёл к одному из книжных стеллажей. Недолго поискав, он нашёл нужную книгу и снял её с полки. Фрэнк заметил название: «Искусство подбора жюри». Дэйл открыл её и прочитал, по‑видимому, первое попавшееся предложение: «Женщины обычно предубеждены против других женщин, которым они завидуют, к примеру, более привлекательных, чем они сами».

Фрэнк закатил глаза.

– Боже праведный! Сколько лет этой книге?

Дэйл открыл титульный лист.

– Не слишком много. Издание 1988 года, и автор – судья суда первой инстанции прямо здесь, в округе Лос‑Анджелес. Но вы правы: всё это сплошь предубеждения и стереотипы. – Он закрыл книгу и посмотрел на Фрэнка. – Например, прокурорам нравятся северные европейцы: немцы, британцы и особенно скандинавы. Настоящие любители закона и порядка, не правда ли? Защита обычно хочет видеть в составе жюри чернокожих, латиноамериканцев, индейцев, южных европейцев – выходцев из культур, которые не так убеждены в неизменной правоте власти. Если все критерии кончились, то обвинение выберет тех, кто одет в серое – как вероятных консерваторов. А защита предпочтёт одетых в красное – вероятных либералов.

– Ладно, но… погодите! Погодите! Разве Хаск не имеет право на суд равных? Ведь очевидно, что равные ему – это тосоки, а незаинтересованных тосоков просто нет, так что мы можем прекратить, наконец, всё это безумие.

Дэйл снисходительно улыбнулся.

– Хотя многие американцы думают, что имеют право на суд равных, это попросту не так: это положение британского общего права, а не конституции США. Шестая поправка говорит лишь о «суде беспристрастных присяжных того штата и округа, где было совершено преступление», и ни слова не говорит об их равенстве обвиняемому. Вспомните хотя бы процесс О. Дж. Симпсона – жюри равных ему присяжных состояло бы из знаменитых спортсменов, или посредственных актёров, или героев навязчивых реклам, или миллионеров, или состоящих в межрасовом браке – однако каждый, кто попадал хотя бы в одну из этих категорий, исключался из состава жюри. Нет, Хаска будут судить присяжные‑люди, настолько же чуждые ему, как и он – им.

Фрэнк вздохнул.

– Хорошо, хорошо. Сколько будет стоить такой консультант?

– Средняя ставка сто пятьдесят долларов в час – хотя я обычно нанимаю людей со ставками из верхней части спектра. Общие затраты в делах, подобных нашему, могут составить от десяти тысяч до четверти миллиона.

Фрэнк снова нахмурился.

– Как я вам говорил, я не имею доступа к каким‑либо фондам.

– Я позабочусь об этом, – сказал Райс.

– Спасибо. – Пауза. – Но… то, что вы сейчас говорили… разве это не противозаконно отбирать жюри по принципу пола или расы?

Дэйл кивнул.

– Конечно; Верховный Суд так и постановил, «Батсон против Кентукки» и другие дела. Но это значит лишь одно: если вы не хотите в жюри чернокожих, то вам придётся найти другую причину, чтобы от них избавиться. К примеру, если вы видите в списке кандидатов чернокожего джентльмена и вам нужна причина, чтобы его исключить, спросите его, имел ли он когда‑нибудь основания не доверять полиции. Разумеется, он скажет «да» и – вуаля! – он вне жюри, и цвет его кожи ни разу не был упомянут. Дело в том, что с правильно подобранным жюри возможно оправдать обвиняемого, даже если он в самом деле совершил преступление…

– Как О. Джей.

– Нет, не как О. Джей, – сказал Дэйл. – Мы об этом уже говорили. Но вот вам, к примеру, дело Лорены Боббитт – не было никаких сомнений, что она действительно отрезала своему мужу пенис. Или «Калифорния против Пауэлла»: никто не сомневался, что те полисмены едва не забили Родни Кинга до смерти – весь процесс был снят на видеоплёнку. И всё же в обоих случаях несомненные преступники были оправданы присяжными.

Фрэнк медленно кивнул.

– То есть, в данном случае нам нужны смышлёные люди, люди, способные понять научные аргументы?

– Не знаю, не знаю. Обычно советуют следующее: если вы защищаете виновного – а мы, дорогой мой, вопреки вашему наивному оптимизму, вполне возможно, именно этим и занимаемся – то вам скорее нужны присяжные‑тупицы. Кучка идиотов, не способных распознать ваши уловки. Это означает, что мы уже сейчас имеем фору. Среди кандидатов в присяжные непропорционально много малообразованных и безработных; умные и богатые всегда найдут, как уклониться от этой обязанности. – Дэйл помолчал. – Знаете, почему в деле Симпсона ничего не вышло из анализа ДНК? Потому что эксперты противоречили друг другу. Одна сторона говорит одно, другая – другое, а необразованные присяжные думают: если уж специалисты не могут разобраться, то мы и подавно. И они просто игнорируют эту линию доказательств и принимают решение исходя из иных соображений.

– Ладно, так кого же нам тогда нужно? Астрономов‑любителей?

– Хотелось бы. Но можете быть уверены, обвинение постарается исключить их в первую очередь.

– Фанаты «Стартрека»? Любители фантастики?

– Этих, вероятно, тоже было бы неплохо, но это всё слишком очевидно – противная сторона будет бить по ним.

– Люди, которые видели НЛО?

– Нет – эти слишком непредсказуемы. Могут оказаться психами, а психи – это последние, кого вам хотелось бы видеть среди присяжных. Никогда не знаешь, что они выкинут.

– Хорошо. Тогда кого мы не хотим видеть в жюри?

– Важнее всего отсеивать идейных – тех, кто хочет попасть в состав жюри для того, чтобы добиваться какого‑то конкретного вердикта, несмотря ни на что. Обычно таких много на делах об абортах, о гражданских правах и тому подобных. Такие люди могут быть по‑настоящему хитры – они точно знают, что нужно говорить, а чего говорить нельзя, чтобы попасть в присяжные, а попав, они блокируют жюри. Мы делаем всё, что возможно, чтобы отфильтровать их на этапе voir dire, но на процессах, подобных нашему, мы должны быть особенно внимательны, чтобы не пропустить в жюри фанатиков, считающих пришельцев исчадиями ада…

386