Золотое руно (сборник) - Страница 218

К оглавлению

218

Малкольм кивнул.

– Вау, мы обязательно должны поговорить, – сказала Эрика. – У вас уже есть представитель?

– В смысле книг? Нет.

– Нам определённо следует поговорить, – сказала Эрика, решительно кивая.

Карен издала механическое покашливание, и взгляд Эрики тут же переместился на неё.

– Прости.

– Ты ведь знаешь, что я подумываю написать новую книгу? – сказала Карен.

Эрика выжидательно кивнула.

– Так вот, я готова – если предложение будет достаточно щедрым.

– Что ты задумала? Ещё одну книгу о Диномире?

– Да, – сказала Карен.

– Кхм… – сказал Малкольм, – э‑э… простите, что вмешиваюсь, но…

Все посмотрели на него. Он сконфуженно пожал плечами.

– Пока всё это не завершится, – сказал он, – вам не следует пользоваться собственностью, ваши права на которую могут быть оспорены.

В первый раз я увидел, как лицо Карен искажается гневом.

– Что? Диномир – это моя собственность!

– Что происходит? – спросила Эрика.

Дешон и Малкольм потратили несколько минут на то, чтобы рассказать Эрике о том, что сделал Тайлер; Карен в это время, как я видел, едва не дымилась от ярости. Я решил, что не стоит сейчас говорить ей, что даже если дело будет проиграно, ей нужно будет всего лишь подождать семьдесят лет, пока Диномир не станет общественным достоянием; после этого она сможет писать любые сиквелы, какие захочет, и никто не сможет ей в этом помешать.

– Ну, хорошо, – сказала, наконец, Карен. – Это будет книга не о Диномире. Но это будет первая моя книга за пятнадцать лет.

– У тебя есть наброски сюжета? – спросила Эрика. – Пробные главы?

Быть восьмисотфунтовой гориллой очень удобно, в частности, потому, что очень редко приходится напоминать окружающим об этом факте.

– Мне они не нужны, – не колеблясь, заявила Карен

Я бросил взгляд на телестену как раз вовремя, чтобы заметить кивок Эрики.

– Ты права, – сказала она. – Тебе этого не нужно.

– Какой был самый крупный аванс, выплаченный за книгу? – спросила Карен.

– Сто миллионов долларов, – не задумываясь, ответила Эрика. – Барбаре Гейгер, финальную книгу сериала про Лиена.

Карен кивнула.

– У «Сент‑Мартинс» по‑прежнему преимущественное право на мой следующий роман?

– Да, – ответила Эрика.

– Отлично, – сказала Карен. – Свяжись там с Хироши. Дай ему семьдесят два часа на то, чтобы подготовить предварительное предложение на сумму более ста миллионов долларов, иначе ты устраиваешь аукцион. Скажи ему, что мне нужна половина в момент подписания контракта, и я хочу его подписать в течение недели после того, как мы придём к соглашению. Когда получишь чек, я скажу, какие из него производить выплаты от моего имени – но для начала мне нужны деньги на поддержание штанов, так что дай мне сто тысяч наличными.

– Как скоро у тебя будет готова рукопись? – спросила Эрика.

Карен на минуту задумалась.

– Я больше не устаю и не трачу времени на сон. Скажи ему, что рукопись будет через шесть месяцев; он сможет начать продажи к Рождеству 2046‑го.

– У тебя есть рабочее название?

Карен не задумалась ни на секунду.

– Да. Скажи им, что книга называется «Теперь меня ничто не остановит».


Одним из недостатков того, что ведущим адвокатом Карен был Дешон, а не Малкольм, была его потребность во сне. В доме Карен было шесть гостевых спален, и Дешон сейчас давал храпака в одной из них. Малкольм тем временем читал с телестены в зале заседаний судебные прецеденты, а Карен, держа своё слово, удалилась в кабинет делать наброски для будущего романа.

И я остался в гостиной один. Я испытывал её огромное обитое кожей механизированное кресло‑кровать. Мне никогда не нравилась кожаная мебель, когда я был из плоти и крови, потому что от неё я всегда потел, но сейчас у меня такой проблемы не было. Откинувшись на спинку, я упёрся взглядом в серую поверхность выключенного телеэкрана.

– Джейк? – сказал я тихо.

Ничего. Я попробовал снова.

– Джейк?

Что за…?

– Это я. Другой Джейк Салливан. Который снаружи.

О чём ты говоришь?

– Ты не помнишь?

Не помню что? Как я вообще тебя слышу?

– Ты не помнишь меня? Мы разговаривали некоторое время назад.

Что ты имеешь в виду – «разговаривали»?

– Ну, в общем, не разговаривали, да. Не вслух. Но мы общались. Наши разумы соприкасаются.

Ерунда какая‑то.

– Ты и раньше это говорил. Посмотри на свой левый локоть. Прямо под ним на внешней стороне руки должны быть нацарапаны три маленьких икса.

Ты знал… надо же. Как они здесь оказались?

– Ты их там нацарапал. Ты не помнишь7

Нет.

– И не помнишь, чтобы мы раньше общались?

Нет.

– А что ты помнишь?

Разные вещи.

– Что ты помнишь из последнего времени? Что с тобой было вчера, например?

Я не знаю. Ничего особенного.

– Хорошо, хорошо. Гмм… посмотрим. Ну, ладно, вот. Последнее Рождество. Расскажи мне про последнее Рождество.

Ну, тогда как раз снег выпал – в Торонто много лет не было Рождества со снегом, а тут снег выпал на сочельник и пролежал до самого дня подарков . Я подарил маме набор серебряных тарелок.

Я был ошеломлён.

– Продолжай.

Ну, а она мне подарила красивые шахматы с фигурами из оникса. Дядя Блэр приходил на рождественский ужин, и…

– Джейк.

Да?

– Джейк, какой это был год?

Две тысячи тридцать четвёртый. Хотя нет, мы же говорим про Рождество, так что ещё был прошлый год – две тысячи тридцать третий.

– Джейк, сейчас 2045.

Ерунда.

– Это правда. Сейчас сентябрь 2045. Дядя Блэр умер пять лет назад. Я помню рождество, о котором ты говоришь; я помню снег. Но это было больше десяти лет назад.

218