Золотое руно (сборник) - Страница 268

268

Внезапно я осознал, что повсюду кровь. Мне понадобилось мгновение, чтобы понять, что случилось: от резкой смены давления у Джейкоба пошла из носа кровь, и два алых фонтана – а ведь кровь и правда ярко красного цвета! – били из его ноздрей. Боже, если бы его не вылечили от синдрома Катеринского, смена давления, вероятно, убила бы его.

Джейкоб растянулся на полу. Карен одолела остаток расстояния между ними и теперь склонилась над ним. Она схватила его правое запятье левой рукой и вцепилась в его странный пистолет правой. Джейкоб явно не хотел отпускать пистолет, и…

И тут раздался треск, вполне различимый на фоне шипения выходящего воздуха, и я понял, что Карен сломала по меньшей мере одну кость в руке Джейкоба, выворачивая пистолет из его хватки. Она с отвращением посмотрела на оружие и отбросила его в сторону; он высоко подлетел, отскочив от обивки одного из кресел, и начал своё медленное падение вниз.

Руки Джейкоба пришли в движение, обхватив Карен за голень. Я видел, как исказилось от боли его лицо; сломанная кость в правой руке, должно быть, причиняла страшные мучения. Но он дёрнул Карен вверх изо всех своих сил, и в лунной гравитации этого оказалось достаточно, чтобы бросить её вверх и назад, словно шотландское бревно.

Внезапно он оказался на ногах и бросился к пистолету. Брайан припал к полу и прыгнул, перелетел через салон и столкнулся с Джейкобом – оба снова упали. Я бросился к ним, пытаясь помочь Брайану, а Хлоя пронеслась мимо меня в противоположном направлении. Брайан поднялся на ноги, и Джейкоб тоже поднялся, но он не обращал на Брайана внимания; всё его внимание было приковано к Хлое, которая…

Моё несуществующее сердце на секунду остановилось; мне правда так показалось.

…которая подхватила пистолет и выстрелила из него прямо в грудь Джейкобу.

Рот Джейкоба открылся в том неидеальном «О», которое получается у биологических людей, его дефектные глаза с неправильным количеством колбочек широко раскрылись, и новый поток алого цвета залил ту кровь, что уже была у него на рубашке; он пошатнулся и…

О, чёрт…

…и, словно повторяя то, что случилось с отцом, он тяжело осел на одно из крутящихся кресел, и кресло повернулось на полоборота, и Джейкоба Джона Салливана, рождённого от мужчины и женщины, не стало.

41

– И как ты это сделала? – спросил я после того, как мы покинули лунобус и суматоха закончилась.

– Сделала что? – не поняла Карен.

– Вломилась в кабину. А потом открыла дверь кабины, которую прижимало атмосферным давлением.

– Ты же знаешь, – сказала Карен, глядя на меня уцелевшим глазом.

– Откуда?

– Ты разве не выбрал опцию суперсилы?

– Что? Нет.

Карен улыбнулась.

– О, – сказала она. – Ну а я выбрала.

Я потрясённо кивнул.

– Напомни мне, чтобы я тебя не злил.

– «Мистер МакГи», – сказала Карен, – «не злите меня. Вам не понравится, если я разозлюсь».

– Что?

– Прости. Ещё одно телешоу, которое тебе надо будет посмотреть.

– Уже предвку… кстати! Я же отключил Дешона. Ты знаешь, какой был вердикт?

– О Господи! – воскликнула Карен. – Я совсем про это забыла. Нет, когда он звонил, присяжные только выходили. Давай‑ка ему перезвоним.

Мы попросили Смайта проводить нас в коммуникационный центр, и оттуда мы позвонили на сотовый Дешона, включив предварительно громкую связь, чтобы всем было слышно. Как оказалось, звонок на Землю был довольно сложным процессом, включающим в себя настоящих живых людей‑операторов – я и не знал, что такое ещё существует. Но в конце концов телефон Дешона зазвонил.

– Дешон Дрейпер, – сказал он вместо приветствия, и потом, через секунду: – Алло? Там кто‑нибудь…

– Дешон! – сказала Карен. – Это Карен, я звоню с Луны, так что прошу прощения за задержку сигнала. Каков был вердикт?

– О, теперь вам интересно! – сказал Дешон немного капризно.

– Простите, Дешон, – сказал я. – Тут много чего произошло. Биологический я мёртв.

Пауза, длиннее, чем просто скорость света.

– Ох ты ж…, – сказал Дешон. – Мне очень жаль. Вам, должно быть…

– Вердикт! – вмешалась Карен. – Каков был вердикт?

– …сейчас хуже некуда. Хотел бы я… О, вердикт? Друзья, простите. Мы проиграли; Тайлер победил.

– Боже, – сказала Карен. И потом, потише: – Боже…

– Конечно, мы подадим апелляцию, – сказал Дешон. – Отец уже трудится над бумагами. Мы доведём это дело до Верховного Суда. Ставки настолько высоки…

Карен продолжила разговаривать с Дешоном. Я же отошёл к окну и стал смотреть на бесплодный лунный ландшафт, очень жалея, что отсюда не видно Земли.

Брайан Гадес был сам не свой от радости из‑за того, что он больше не заложник, и Гейб Смайт, похоже, тоже был рад, что всё закончилось.

Только закончилось ещё не всё. Оставалось ещё одно незавершённое дело.

Карен ушла поговорить с биологическим Малкольмом Дрэйпером – обсудить апелляцию на вынесенный против неё вердикт. Хотя в теории взгляды биологического и мнемосканированного Малкольмов совпадали, на практике их мнения должны были расходиться – хотя, надо полагать, вряд ли настолько, как у нас с Джейкобом.

Пока Карен этим занималась, я наведался в здание администрации Верхнего Эдема и встретился с Гадесом и Смайтом. Гадес сидел за своим столом в форме почки, а Смайт стоял позади него, легко, как возможно лишь в лунной гравитации, опираясь на стенной шкаф.

– Я знаю, – сказал я напрямик, встав перед ними, – что вы создавали другие экземпляры меня. Нескольких на Земле, и по крайней мере одного здесь, на Луне.

Гадес повернулся, и они со Смайтом посмотрели друг на друга: высокий человек с белой бородой и конским хвостом на затылке и низенький с румяным лицом и британским акцентом.

268