Золотое руно (сборник) - Страница 333

333

– Вы спрашивали Дона? – ровным голосом спросил МоЗо.

Она почувствовала, как её брови сами собой взбираются на лоб.

– Почему ты это спросил?

Линия рта Гунтера дёрнулась, словно он хотел было что‑то сказать, но передумал. Через секунду он посмотрел в сторону и ответил:

– Без определённой причины.

Сара подумала было оставить эту тему, но…

Но, чёрт побери, у Дона ведь есть, кому излить душу.

– Ты думаешь, что я не знаю, правда?

– Не знаете что? – спросил Гунтер.

– О, пожалуйста, – сказала она. – Я перевожу послания со звёзд. Так что принять сигналы гораздо ближе к дому я уж точно смогу.

Никогда не знаешь, смотрит ли робот тебе в глаза.

– Ох, – сказал Гунтер.

– Ты знаешь, кто это? – спросила она.

МоЗо качнул своей голубоватой головой.

– А вы?

– Нет. И не хочу знать.

– Я не буду слишком нахален, если спрошу, как вы к этому относитесь?

Сара выглянула в окно, в котором виднелся только кусочек неба и красный кирпич соседнего дома.

– Я бы, конечно, предпочла иное решение, но…

МоЗо молчал, бесконечно терпеливый. После паузы Сара продолжила:

– Я знаю, что у него есть… – Она запнулась, выбирая между «желаниями» и «потребностями» и в конце концов остановилась на последних. – А я не могу больше заниматься этой… гимнастикой . Не могу перевести часы назад. – Ей пришло в голову, что часть про часы прозвучала, словно вариант архетипического выражения невозможности типа «Я не могу остановить солнце». Но для Дона стрелки – Господи, когда она последний раз видела часы со стрелками? – стрелки часов действительно перевели далеко‑далеко назад. Она покачала головой. – Я за ним больше не поспеваю. – Она ещё немного помолчала, потом посмотрела на робота. – А ты как к этому относишься?

– Я не силён в эмоциях.

– Надо полагать.

– И всё же я предпочитаю, чтобы всё было… проще.

Сара кивнула.

– Ещё она твоя восхитительная черта.

– Я прямо сейчас изучаю информацию о таких вещах, доступную в сети. Я честно признаюсь, что вряд ли понимаю её в достаточной мере, но… вы не сердитесь?

– О, ещё как сержусь. Но не только – не столько – на Дона.

– Я не понимаю.

– Я зла на… на обстоятельства .

– Вы говорите о том, что роллбэк на вас не подействовал?

Сара снова отвела взгляд. Через некоторое время она сказала, тихо, но отчётливо:

– Я злюсь не на то, что он не подействовал на меня. Я злюсь на то, что он подействовал на Дона.

Она опять повернулась к МоЗо.

– Ужасно, не правда ли, что я расстроена тем, что человек, которого я люблю больше всего на свете, проживёт ещё семьдесят лет или даже больше? – Она покачала головой, поражённая тем, на что оказалась способна. – Но это, знаешь ли, только потому, что я знала, чем всё это должно будет кончиться. Я знала, что он бросит меня.

Гунтер качнул сферической головой.

– Но он этого не сделал.

– Нет. И я не думаю, что сделает.

Робот немного подумал.

– Я согласен с вами.

Сара двинула плечами.

– Поэтому я и простила его, – сказала она; её голос был тих и далёк. – Потому что, видишь ли, я знаю, сердцем чувствую, что, случись всё наоборот, я бы от него ушла.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Петра Джоунз, доктор из «Реювенекс», явившаяся к ним домой для очередного обследования Дона. Сара теперь при этом не присутствовала; для неё это было слишком тяжело.

Дон знал, что страдает от неуместной упрямой гордыни. Он закалил её, когда много лет назад медленно и в муках умирала его мать. Когда Сара сражалась с раком, он не опускал голову, пряча свою боль и страх так хорошо, как только мог, от неё и детей. Он знал, что он – сын своего отца; просить о помощи – это показать слабость. Но сейчас ему нужна была помощь.

– Я… я не знаю, – тихо сказал он.

Он сидел на краю дивана; Петра, одетая в дорогой на вид тёмно‑оранжевый брючный костюм, сидела на противоположном.

– Что‑то не так? – спросила она, наклоняясь вперёд; бусины её дредов тихо застучали друг о друга.

Дон наклонил голову. Сверху едва слышно доносились голоса Гунтера и Сары.

– Я, э‑э… чувствую себя так, как будто я – это не я, – сказал он.

– В каком смысле? – спросила Петра с напевным джорджийским акцентом.

Он сделал глубокий вдох.

– Я делаю… вещи… которые мне несвойственны; вещи, которые я никогда не думал, что буду делать.

– Например?

Он посмотрел в сторону.

– Я… это…

Петра кивнула.

– Ваше либидо повышено?

Дон посмотрел на неё, но ничего не сказал.

Она снова кивнула.

– Это не редкость. Уровень тестостерона у мужчин с возрастом падает, но роллбэк его восстанавливает. Это может влиять на поведение.

Ты мне будешь рассказывать, подумал Дон.

– Но я не помню, чтобы я был таким в первый раз. Конечно, тогда я… – Он замолчал.

– Что?

– Я был побольше, когда мне по‑настоящему было двадцать пять.

Петра непонимающе моргнула.

– Вы были выше?

– Толще. Я весил, вероятно, фунтов на сорок больше, чем сейчас.

– А, понятно, это тоже может влиять на величину гормонального дисбаланса. Но мы можем его откорректировать. Заметили что‑нибудь ещё?

– Ну, это не просто, – существовало, наверное, лучшее, более приличное слово, но в тот момент оно не шло ему в голову, – половое возбуждение. Это скорее вроде… романтического настроения.

– Опять же, гормоны, – сказала Петра. – Распространённый эффект адаптации к роллбэку. Ещё какие‑нибудь проблемы?

– Нет, – сказал он. Намекать на то, что случилось с Ленорой, было уже достаточно неловко; озвучить же это было бы…

333