Золотое руно (сборник) - Страница 419

К оглавлению

419

– Оранжевая и Красная?

– Так мы называем Альфу Центавра B и C. Альфу Центавра А мы называем Жёлтой, B – Оранжевой, и C – Красной.

– Какова цель вашей экспедиции?

– Мы исследователи. Мы пришли с миром и дружбой.

– То есть ваша миссия, как говорилось в одном старом земной телешоу, «искать новую жизнь и новые цивилизации»?

– Да.

– Но что‑то случилось с вашим звездолётом, «Ка‹щёлк›тарском», не так ли? – Дэйл на удивление хорошо сымитировал специфический тосокский звук.

– Да.

– Что именно?

– У него два двигателя. Главный – это большой термоядерный двигатель, используемый для межзвёздного перелёта. Второй, меньший – обычный ракетный двигатель для маневрирования внутри планетной системы. Хотя этот последний исправен и функционален, главный двигатель повреждён и нуждается в ремонте.

– Как он был повреждён?

– Когда мы приближались к орбите вашей планеты Нептун, в него попал большой кусок льда.

– Повреждение поддаётся ремонту?

– Да. Имея соответствующие запчасти, двигатель можно починить.

– Способны ли вы произвести эти запчасти на борту вашего звездолёта?

– Нет.

– Способны ли люди произвести эти запчасти на Земле? – спросил Дэйл.

– Под нашим руководством, да. Фактически, это уже делается.

– Давайте я подытожу, мистер Рендо. Без доброй воли человечества вы и ваша команда застрянете здесь, не способные вернуться домой, не так ли?

– Это так.

– Так что последнее, чего могут желать тосоки – это рассердить людей до такой степени, чтобы они отказались вам помогать?

– Возражение, – сказала Зиглер. – Свидетель может говорить только за себя.

– Принимается.

– Главный инженер, – сказал Дэйл, – согласны ли вы, что, поскольку вам нужна наша помощь, то в ваших интересах сохранять с нами хорошие отношения?

– Совершенно согласен.

– Чтобы не осталось места для недопонимания: убийство не считается в тосокском обществе способом поддержанием хороших отношений, не так ли?

– Как и капитан Келкад, я хотел бы, чтобы люди составили о тосоках благоприятное впечатление. Я хотел бы иметь возможность сказать, что убийство неизвестно в моём мире, но это не так. Однако у нас точно так же не принято убивать того, от кого надеешься получить помощь.

– Спасибо, Рендо. Уверен, присяжные оценят вашу честность и беспристрастность. Миз Зиглер, свидетель ваш.

Линда Зиглер встала и переместилась на место ведущего опрос.

– Здравствуйте, мистер Рендо.

– Здравствуйте, миз Зиглер.

– Меня интересует случившаяся с вашим кораблём авария.

– Что вы хотите знать?

– Мне интересно, как так случилось, что настолько развитые существа, как вы, не были готовы к возможности столкновения в космосе.

– Мы были готовы к возможности столкновения с микрометеороидом во внутренних областях планетной системы, где вся команда уже пробудилась бы и была готова принять меры. Мы ожидали, что внешние области солнечной системы будут практически пусты, и поэтому наш корабль осуществлял лишь очень поверхностное наблюдение. Мы, разумеется, знали о вашем облаке Оорта – облаке кометного материала, окружающем ваше солнце на расстоянии до сотни орбитальных радиусов вашей планеты, однако мы не знали о диске кометных ядер, льда и прочего мусора на расстоянии примерно сорока ваших орбитальных радиусов от солнца.

Зиглер сверилась со своими записями, вспоминая, что говорили на посвящённом этим вопросам брифинге.

– Мы зовём этот регион «поясом Койпера». – Она посмотрела на присяжных. – Присяжные, вероятно, слышали о поясе астероидов между орбитами Марса и Юпитера, но это не то же самое; пояс Койпера находился гораздо дальше, за орбитой Нептуна. – Она снова повернулась к Рендо. – Согласно нашим теориям формирования планетных систем каждая звезда с планетами, вероятно, имеет вокруг себя подобный регион.

– И мы многое почерпнули из этих теорий, – сказал Рендо. – Доктор Колхаун рассказал мне про короткопериодические кометы, которые, как я понимаю, являются телами из пояса Койпера, которые падают во внутренние области солнечной системы. Я полагаю, эти кометы – весьма впечатляющее зрелище, но в моём мире их не наблюдали никогда – по крайней мере, в течение писаной тосокской истории. – Рендо помолчал, словно раздумывая, как лучше сформулировать. – Альфа Центавра – тройная звёздная система, миз Зиглер. Каждая из этих трёх звёзд оказывает гравитационное воздействие на тела, находящиеся на достаточно далёких орбитах. Из того, что я узнал от доктора Колхауна, я заключил, что Альфа Центавра A, B и C, вероятно, имели пояса Койпера из остаточного материала, когда только‑только сформировались из первичного облака пыли и газа, такие же, как у вашего солнца. Но взаимное гравитационное воздействие звёзд A и B давно разрушило и разметало их пояса. Без намёка в виде короткопериодических комет в нашем небе нам никогда и в голову не приходило, что подобный пояс остаточного материала мог когда‑то существовать вокруг нашей звезды, не говоря уж про другие звёзды. Авария в самом деле произошла так, как я описал, и мы в самом деле нуждаемся в помощи людей, и, как я и сказал мистеру Райсу, никто из моих людей никогда не стал бы рисковать этой помощью, совершая убийство.

Зиглер поняла, что не помогает версии обвинения.

– Вопросов больше не имею, – сказала она.


*25*


Что‑то в развернувшейся в зале суда дискуссии об орбитальной динамике системы Альфы Центавра беспокоило Фрэнка Нобилио, но он никак не мог понять, что именно. Конечно, Фрэнк сам не был астрономом (его диссертация была посвящена истории науки), но студентом он прослушал начальный курс астрономии. Что‑то тут не вполне складывалось. В прошлом, когда у него возникал какой‑нибудь связанный с астрономией вопрос, он просто задавал его Клетусу Колхауну, но сейчас это было невозможно.

419