Золотое руно (сборник) - Страница 426

К оглавлению

426

– Хаск же сам это сказал. Он «первый» – наименее ценный член экипажа. Келкад мог решить, что если кому‑то из‑за этого придётся пострадать, то лучше пусть это будет Хаск.

Фрэнк подумал об этом, затем кивнул.

– И Хаск, как мне кажется, достаточно лоялен, чтобы подчиниться такому приказу.

– Именно. – Дэйл поглядел на старинные бронзовые часы, стоящие у него на столе. – Нам пора идти.


– «Райс и партнёры».

– Здравствуйте. Дэйла Райса, пожалуйста.

– Мистер Райс уже уехал в суд. Оставите для него сообщение?

– Гмм… да. Конечно. Не могли бы вы ему сказать, что звонила доктор Карла Эрнандес. Я завотделением хирургии в Университетском медицинском центре, я ассистировала, когда оперировали его клиента Хаска.

– Я ему передам.


– Всем здравствуйте, – сказала судья Прингл. – Для протокола: слушается дело «Калифорния против Хаска». Присяжные присутствуют, так же как обвиняемый и его адвокаты мистер Райс и миз Катаяма. Обвинение присутствует в лице миз Зиглер и миз Даймонд.

Судья Прингл подняла взгляд – и что‑то привлекло её внимание. Какая‑то возня на местах, где сидели тосоки. Стант согнул переднюю руку в верхнем и нижнем локте таким образом, чтобы она могла достать до области между этой рукой и левой ногой. Четырьмя пальцами этой руки он отколупывал в этом месте ромбовидную чешуйку; похоже, она там уже держалась непрочно. Чешуйка упала на пол. Стант поскрёб в том месте, откуда она отпала, и прилегающий к нему лоскут из шести или семи чешуек отслоился следом. Плотными уплощёнными кончиками пальцев Стант начал тереть показавшийся из‑под чешуек участок белой кожи, и щупальца у него на голове задвигались, отображая какие‑то эмоции, хотя судья Прингл и не могла сказать, какие именно.

– Эй, вы там, – сказал она. – Тосок в середине первого ряда.

Стант взглянул на неё.

– Меня зовут Стант.

– С вами всё в порядке?

– Всё хорошо, только…

– Что происходит с вашей кожей?

На шкуре Станта начала формироваться трещина, распространяясь от места, откуда осыпались чешуйки. Трещина имела изломанные края – она шла точно по границе между соседними ромбовидными чешуйками.

– Я линяю. Прошу прощения: я должен покинуть зал суда. – Он поднялся на ноги.

– Этот процесс не является чем‑то глубоко личным или интимным? – спросила Прингл.

– Конечно, нет – ведь он происходит на наружной стороне тела. Тем не менее…

– Тогда вы можете не покидать зал суда, если не хотите.

Стант немного помедлил, потом снова сел. Но в ту же секунду, словно противовес, на ногах оказался Дэйл Райс.

– Ваша честь, это не должно происходить на глазах присяжных.

Линда Зиглер, по‑видимому, не сообразила ещё, что происходит, но автоматически кинулась возражать против того, что говорит оппонент.

– Наоборот, ваша честь, будь подобная демонстрация возможна во время опроса свидетелей обвинения, я бы обязательно её устроила.

– Но опрос свидетелей обвинения завершён, – сказал Дэйл, – и сейчас…

– Хватит, – сказала Прингл. – Вряд ли можно сказать, что мистер Стант намеренно вносит беспорядок в судебное заседание. Он может остаться в зале. Если потребуется, я сама вызову его в качестве свидетеля.

Дэйл кипел от возмущения. На другом краю зала Стант дотянулся задней рукой до передней стороны тела и теперь обеими руками расширял трещину. Старая кожа отслаивалась без труда, хотя и производила звук, сходный со звуком отклеивающегося скотча. Стант энергично зашевелил руками и ногами, и в том месте, где они крепились к туловищу, появилась вторая, а затем третья трещина на его старой коже. Тем временем он почёсывался в тех местах, где новые отпадающие чешуйки открывали участки белой кожи.

Чтобы сбросить всю старую кожу, Станту потребовалось около пятнадцати минут, и все в зале суда смотрели, не отрываясь. Большинство с интересом, хотя один сильно обгоревший на солнце мужчина непроизвольно вздрагивал. Старая кожа сошла четырьмя отдельными лоскутами. Стант свернул её и засунул лежащую под его сиденьем холщовую сумку.

Теперь его кожа из жёлтой стала белой; она поблёскивала под ярким светом флуоресцентных ламп.

Судья Прингл выглядела довольной.

– Очень интересно, – сказала она. – Ну, вернёмся к сегодняшним показаниям. Мистер Райс, можете вызвать свидетеля.


*29*


Дэйл толкнул дверь кабинета, вошёл и придержал её для Фрэнка, который тоже вошёл и уселся на своё обычное место. Дэйл глянул на часы – без двадцати шесть вечера – и достал из бара на дальнем краю кабинета бутылку бренди. Он повернул её так, чтобы Фрэнку была видна этикетка. Фрэнк кивнул, и Дэйл налил два коньячных бокала. Он вернулся к своему столу, протянул один из них Фрэнку, и затем уселся в своё кожаное кресло с высокой спинкой.

Секретарша Дэйла оставила для на столе аккуратную стопку жёлтых листков с принятыми по телефону сообщениями. Отхлебнув бренди, Дэйл взял стопку и быстро её просмотрел. Его брокер. Из офиса Ларри Кинга. Кто‑то из NAACP с просьбой прочитать лекцию. А это что?

– Фрэнк, простите, надо перезвонить. Это от Карлы Эрнандес.

Губы Фрэнка уже сложились в вопрос «от кого?», но он оборвал себя, вспомнив имя.

Дэйл набрал на своём телефоне семь цифр.

– Алло, – сказал он. – Я Дэйл Райс, ищу доктора Эрнандес. Нет, я подожду… спасибо. – Он прикрыл трубку рукой. – Говорит по другому телефону, – сказал он Фрэнку, потом, в трубку: – Алло? Доктор Эрнандес? Это Дэйл Райс, вы просили перезвонить. Простите, что так поздно – весь день был в суде. Нет, нет, это нормально. Что? Нет, я думаю, будет правильно рассказать всё мне. Что‑что? Их три ? Вы уверены? – Дэйл тяжело налегал на столешницу, явно заинтригованный.

426