Золотое руно (сборник) - Страница 89

Воспоминание – её собственное – о книге одного из её любимых писателей вспыхнуло у неё в голове: «Надо полагать, вы недавно из Афганистана». Но то была другая война; она знала это, потому что это знал Ранджип – на самом деле Кадим воевал в Ираке.

– Кадим Адамс, – сказал Сингх, – это агент Сьюзан Доусон. Как вы знаете, она из Секретной Службы.

Кадим покачал головой.

– Всё это дерьмо, что сейчас происходит. Я вижу его с вашей точки зрения – президент, истекающий кровью на ступенях, вы с ним в лимузине, вы смотрите на него, лежащего на операционном столе. Это был адский день.

– Да уж, – сказала Сьюзан.

– И… чёрт возьми, подруга! Вчера вечером тоже был просто ад, верно, агент Доусон? – Сьюзан почувствовала, что краснеет. Кадим продолжал: – Хотя, учитывая то, как хорошо я вас сейчас знаю, нам следует называть друга друга по именам, как ты думаешь… Сью?

Ранджип взял со стола блокнот.

– Я думаю, нам нужно начать всё это записывать. Агент Доусон читает мою память. Кадим, вы читаете память агента Доусон. И… – он помедлил.

– И? – повторил Кадим.

Ранджип посмотрел на Сьюзан, взглядом испрашивая разрешения.

Сьюзан подумала об этом, потом сказала:

– Не думаю, что я сейчас в состоянии скрывать что‑либо от Кадима.

Как только она это сказал, Кадим удивлённо выпучил глаза.

– Господи! Мою память читает президент.

Сьюзан знала, что отрицать это бессмысленно.

Кадим посмотрел на Ранджипа.

– Я знал, что кто‑то читает, по вопросам, которые вы задавали, но… – Он покачал головой. – Без балды! Сам президент! – Он слегка улыбнулся. – Держу пари, он знает, что я за него не голосовал. Потом он посмотрел на Ранджипа. – А что насчёт вас, гуру? Кого читаете вы?

– Доктора по имени Люциус Джоно, – ответил Ранджип и отметил этот факт на схеме, которую составлял.

– А он читает агента по недвижимости по имени Никки Ван Хаузен, – сказала Сьюзан. Она жестом попросила блокнот и записала имя на схеме. – А Никки читает Эрика Редекопа, хирурга, который делал операцию президенту. Редекоп читает медсестру, Дженис Фалькони. – Она записала и эти имена. – Цепочка становится длиннее и длиннее – из чего возникает вопрос, а сколько всего людей подверглись воздействию. Агент Михелис не подвергся – он, похоже, был слишком далеко от вашей установки. Но сколько оказались поблизости?

– Хороший вопрос, – сказал Сингх. Он проконсультировался со стоящим на столе компьютером. – Ха, – сказал он. – Хмм…

– Что? – спросила Сьюзан.

Ранджип подошёл к своей установке, мягкому креслу и геодезической сфере двух футов в диаметре.

– Ну, – сказал он, – эта установка позволяет редактировать память, но зона её воздействия находится внутри этой сферы. Согласно диагностике, в момент электромагнитного импульса – а его определённо нельзя было предвидеть – поле расширилось, сохраняя свою сферическую форму. Оно должно было достичь тридцати двух футов в диаметре, так что можно предположить, что каждый, оказавшийся внутри этой сферы подвергся воздействию.

– Это получается радиус восемнадцать футов, – сказала Сьюзан. – Достаточно, чтобы дотянуться до четвёртого этажа и вниз до второго, верно?

– Именно, – ответил Сингх.

Сьюзан задумалась.

– Президент был там. – Она указала вниз и влево от себя. – А я была по соседству в смотровой галерее, – она указала влево от себя, затем повернулась к Сингху. – Вы уверены, что радиус воздействия не был больше? Уверены, что никто за пределами этого радиуса не подвергся воздействию?

– Мы мало в чём уверены, – ответил Сингх. – Но размер поля прямо пропорционален энергии, потраченной на его создание, а оборудование зафиксировало величину броска напряжения в системном журнале. Если принять, что мы правы и что моё оборудование стало причиной всего этого, то да, я бы сказал, что воздействие ограничилось людьми, которые находились внутри этого пузыря.

– Я не могу бесконечно удерживать сотни людей запертыми в больнице, – сказала Сьюзан.

– Принимая во внимание размер пузыря, в нём не могло находиться больше одной‑двух дюжин людей, – ответил Сингх. – Те, кто в этот момент находился в вестибюле или на пятом этаже и выше, вероятно, воздействию не подверглись. И тех на втором, третьем и четвёртом, что были более чем в паре комнат отсюда, также, вероятно, не задело.

– Предполагая, что никто не перешёл на другой этаж, – сказала Сьюзан.

– Э‑э… да, – согласился Ранджип.

– И всё же это сужает список подозреваемых, – сказала Сьюзан.

– Подозреваемых в чём? – спросил Кадим. Но потом посмотрел на Сьюзан и кивнул. – А. Это про того, кто читает память президента. Надеюсь, ты скоро поймаешь этого гада, а, Сью?

Глава 14

Дэррил Хадкинс и Марк Гриффин сидели в офисе охраны Мемориальной больницы Лютера Терри с Деанной Аксен, директором больничной охраны. Перед ними находился массив из двенадцати мониторов, расставленных в три ряда по четыре штуки в каждом. Одиннадцать мониторов занимались тем, чем обычно занимались: переключались между бесчисленными камерами наблюдения, установленными по всей больнице и прилегающей территории, включая площадь, соединяющую её на юге со станцией метро «Фогги‑Боттом». Но двенадцатый – нижний левый – показывал материал, отснятый непосредственно до и непосредственно после того, как погас свет. Дэррил и доктор Гриффин составляли список тех, кто был внутри критического радиуса машины Сингха в ключевой момент, начиная с тех, кто был в операционной. Дэррилу казалось почти невозможным идентифицировать членов хирургической команды – у всех видны были лишь глаза. Гриффин, который в той или иной степени знал всех этих людей, справился лучше, и Дэррил записал их имена: